Развратная  - Маша Моран

За день она несчетное количество раз прокрутила в памяти подробности их встречи. Вчера Павел был в деловом костюме. Он заслуживал ежедневных мучений и пыток за то, как потрясающе выглядел в брюках и пиджаке. А глядя на его галстук, Вика вдруг поняла, что хочет его снять и надеть на себя. И чтобы в этот момент, на ней больше ничего не было. Только голодный бешеный взгляд Павла, которым он вчера ее поедал. Каким-то чудом ей удалось сдержаться и не выбежать из ресторана, когда он приказал выйти. Его злой напряженный голос по телефону посылал по телу дрожь предвкушения. А его сообщение она перечитала раз сто, пока каждая буква не превратилась в шрам в мозгу. Хуже всего было то, что она ощущала, глядя на эти строчки. Трусливую надежду на то, что кажется действительно нравится ему. Надежду, что он ее хочет. Как женщину. Как… любовницу. Это сумасшествие. Но интуиция подсказывала, что все именно так и есть. Это не месть, как она раньше думала. Это желание. Неужели, она действительно ему настолько интересна? Скучная учительница литературы. Та, «что постарше». Так он сказал Арсению. А потом прислал ей еще одно сообщение. «…Иначе Арсений услышит историю о том, как я трахал его милую коллегу на переменах в кабинете литературы…» Мысли об этом теперь преследовали ее по пятам. Мышце в животе судорожно сокращались. Плоть набухала, становилась влажной. Трусики моментально намокали, стоило представить, как он превращает в реальность свою угрозу. Вика с ужасом понимала, что хочет именно этого. И именно так. Чтобы после напряженного рабочего дня к ней в кабинет вошел Павел. Запер дверь на ключ. Усадил ее на стол… Или заставил улечься на него грудью. Резко задрал юбку, спустил ее трусики и сделал то, о чем написал. Грубо оттрахал, заставляя ее кусать губы до крови, чтобы не кричать. Она хотела ощутить каждую вену на его члене. Хотела быть прижатой к столу его твердым, мокрым от пота телом. Хотела шептать его имя, умоляя двигаться еще жестче и сильнее. Не жалеть ее, отпустить себя. Отпустить и делать то, что ему хочется.

Вика ненавидела себя за эти мысли. Разгулявшееся воображение затягивало ее в темный водоворот. Она пыталась напомнить себе, что взрослая и все еще замужняя женщина. Но… Павел ее словно загипнотизировал. Подсадил на себя. Вика даже предположить не могла, что будет желать подобной необузданности. С Ромой всегда все было… спокойно. Прилично.

Вика горько усмехнулась, собирая вещи. Секс раз в неделю, в одной и той же позе. Любой звук его раздражал. Вике разрешалось только лежать неподвижно. Если у Ромы что-то не получалось, значит, она во всем ошиблась. Вика привыкла считать себя виноватой. Идиотка. Должно быть, он просто уставал делать детей своей любовнице. Пока она пыталась ему угодить, он, наверное, мечтал о том, как бы выспаться. Да ну его! Пусть горит в аду. Она постарается ему такой устроить. Выцедит из него по капле всю кровь за каждый день потраченной на него жизни. Вот о чем ей следует подумать. А вовсе не о Павле. И о том, каким опасным он вчера выглядел. Сердясь на саму себя, Вика надела пальто и осторожно выглянула в коридор. Слава Богу, Арсения не видно. У нее совершенно не было желания снова встречаться с ним. Пусть даже в школьном коридоре. За целый день она устала придумывать отговорки, почему не сможет снова сходить с ним на ужин. Вчера на нее нашло затмение. За свою слабость она поплатилась новой встречей с Павлом. Избавиться от мыслей о нем было так же сложно, как от сорняков. Стоило вырвать один, появлялся десяток других. Быстро закрыв дверь и бросив ключ в сумку, Вика едва ли не бегом бросилась на выход. В фойе, возле охранника, стояли несколько учителей и что-то бурно обсуждали. Что опять случилось? Новый конкурс от администрации?

– Ой, Вика, не выходи! Там опять этот идиот приперся. – Ира, преподавательница физики, вцепилась в Викину руку. – Будет снова громить школу, требуя «пятерок» для своей «Наташеньки». – Ира скривилась.

– Да нет, Вика может выйти. – В разговор вклинилась математик Оксана. – Ты же у них не ведешь?

Вика пыталась понять, о ком идет речь.

– У кого?

– У восьмого «В». – Оксана взмахнула рукой. – Это же Настин класс! Можешь выходить свободного. Он докапывается только до тех, кто у них преподает.

Ира возмущенно уселась на банкетку.

– Мы совершенно не защищены от всяких дебилов. В который раз говорю: учительство – самая опасная профессия.

Вика так и не поняла, о чем и о ком речь. Она кивнула девочкам, попрощалась с охранником и вышла из школы. Уже начинало темнеть. В воздухе искрились мелкие колючие снежинки. От предвкушения чего-то необычного сердце застучало быстрее. Живот свело от странного предчувствия. Казалось, что сейчас, вот именно в этот момент, все должно измениться. Вика на секунду замерла на ступеньках, глядя на серое, затянутое тучами небо. Она и сама не знала, чего ждет, но что-то обязательно должно было случиться. Хмурый ветер закружил вокруг ног снежную пыль. Никакого чуда не произошло. Вика грустно улыбнулась собственной глупости. Пора бы уже поумнеть. А она все еще ждет чудес и волшебства. Они бывают только в книгах. В прекрасных замечательных книгах, на страницах которых возможно все. В жизни же нет никаких чудес. Все жестоко и грустно. Отругав себя за наивные мысли, которые могли посещать голову молоденькой девушки, но никак не взрослой женщины, Вика осторожно спустилась со ступенек. Словно из ниоткуда рядом с ней вырос огромный мужик, от которого несло перегаром. Вика испуганно отшатнулась, почему-то вспомнив насильника из автобуса. Мужик сипло пробасил:

– Это ты «русский» ведешь?

Вика остолбенела от наглого обращения и такого напора. Нацепив на лицо холодную маску, она поправила очки:

– Да, я. Но вы должны…

Она не успела договорить. Он схватил ее за шиворот и тряхнул.

– Это ты, мразь, поставила моей девочке в четверти «четыре»?! Запорола ей аттестат! Я тебя, суку, закопаю тут!

Он швырнул Вику на ступеньки. Она пыталась устоять на ногах, схватиться за что-нибудь руками, но полетела прямо на холодную твердую плитку. Легкие забыли, как дышать. От страха и шока, она безуспешно хватала ртом воздух, но только заморозила губы и язык. От удара дыхание перехватило.

– Я на вас всех, блядей, найду управу!

Вика поползла, но он схватил ее за шею и вжал в ступеньки. Показалось, что от силы давления голова сейчас лопнет. Издалека донесся встревоженный девчачий голос.

– Папа, перестань! Это не наша учительница…

Вика вцепилась в душащие ее руки. От ужаса и нехватки кислорода перед глазами темнело. Она вслепую пробовала молотить ногами по этому уроду, но ничего не получалось. Он выкрикивал еще какие-то ругательства, которые Вика уже почти не слышала. Внезапно, он отпустил ее. Вика жадно втянула в себя обжигающе холодный воздух. Легкие разорвало от новой волны боли. Она закашлялась. На глазах выступили слезы. Вика кашляла, пытаясь отдышаться. Рядом слышался какой-то шум, треск, невнятное сиплое кряхтенье. Все это уже было… Совсем недавно. Уже было… Вика несколько раз моргнула и попыталась встать. Зрение прояснилось. Она щурилась, поправляя очки. В сгущающихся сумерках мир казался нереальным, ненастоящим. Вика застыла, вцепившись в ледяные перила. Мозг с трудом осознавал происходящее вокруг. От абсурдности ситуации ей захотелось рассмеяться. Подступающая в горлу истерика застыла между губ хриплым выдохом. Ее снова спас Павел. Как будто обрел кровь и плоть из всех ее фантазий. В распахнутой настежь куртке с безумным выражением на лице, он вколачивал в асфальт напавшего на Вику мужика. Песок и поземка вокруг них были покрыты яркими каплями крови. Кровь текла у Павла из носа и капала на белоснежную рубашку под курткой. Его жертва уже не сопротивлялась. А Павел все продолжал сыпать на него удары. Молча. Темная челка упала на лоб, делая его похожим на зверя. Вика бросилась к нему, пока все не кончилось убийством. Она вцепилась в руку Павла и потянула на себя.